В рамках юбилейной конференции, приуроченной к 20-летию ВШЭ, 26 ноября прошла серия круглых столов

26 ноября в рамках юбилейной конференции, приуроченной к 20-летию Высшей школы экономики, состоялись круглые столы по тематике развития образования и научных исследований.

Исак Фрумин

Открывала первый день юбилейной конференции сессия, посвященная проблемам гуманитарного и социально-экономического образования в российской средней школе, ее модератором стал научный руководитель Института образования ВШЭ Исак Фрумин. О кризисе гуманитарного образования и даже «крестовом походе» против него в последнее время говорится особенно много — вспомним известное видеообращение профессора Российского государственного гуманитарного университета Наталии Басовской. Но участники обсуждения, состоявшегося в Вышке, предложили сформулировать вопрос по-другому: а заслужило ли гуманитарное образование в России право на кризис?

 

Войти в эпоху Просвещения

Заместитель научного руководителя ВШЭ Лев Любимов о том, что происходит в российских школах, знает не понаслышке. Университетские округа, складывающиеся вокруг Пермского и Нижегородского кампусов Вышки, олимпиада по экономике, переподготовка учителей — во всех этих проектах ВШЭ он принимал и принимает самое активное участие. Рассказав о том, как Высшая школа экономики все эти годы работала со средней школой, как тема образования стала непременным пунктом политической повестки дня, он обратил внимание на так называемый поколенческий сдвиг. Если лучшие российские школьники способны выполнять самые сложные экономические задания, то «в элите присутствует точка зрения, что экономика — это не наука, что вот бухучет — нужен, а экономика… что в ней такого?»

«Я совершенно серьезно считаю, что если мы честно думаем о нашей стране, то должны понимать, что огромная часть нашего населения абсолютно неконкурентоспособна, — сказал Лев Любимов. — То есть фактически мы находимся в точке бифуркации, как когда-то находился Моисей, таская свой народ по Синайской пустыне. Вывести нас в Палестину еще через двадцать лет может только гуманитарное образование в школе, которого сегодня там, к сожалению, нет начисто, как нет его и в высшей школе. У нас есть лишь несколько отдельных сильных школ в Академии наук и в нескольких университетах».

Лев Любимов

Помочь в восстановлении гуманитарного образования может новый федеральный школьный стандарт, нацеленный на решение двух главных задач — развитие личности и развитие интеллекта. Впрочем, стандарт — средство необходимое, но недостаточное. Необходимы новые учебно-методические комплексы по экономике, праву, по новому обязательному предмету «Россия в мире», по обществознанию (хотя отношение к этим предметам далеко не однозначное), учебник по «Мировой художественной культуре». Их составлением, на взгляд Льва Любимова, вполне могут заняться специалисты ВШЭ. «Одновременно мы должны объяснить и чиновникам, и директорам школ, и учителям, что такое идеи русской школы, — продолжил Лев Любимов. — Что такое школа, которая работает на основе идей Выготского, Леонтьева, Давыдова и других. На этих идеях работает весь мир — от Канады до Австралии, поэтому они и лидируют в школьном образовании, а мы в числе отстающих. Воздать должное этим выдающимся ученым тоже наша задача».

Продолжил тему профессор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова Александр Асмолов, назвавший ВШЭ «явлением культуры, и прежде всего связанным с традициями нашей гуманитарной культуры». Роль гуманитарной науки — в конструировании миров и расширении горизонтов сознания, а потому гуманистика имеет первостепенное значение для развития общества, тем более в России.

«Как бы мы ни обсуждали кризис гуманитарного познания, нужно понимать, что гуманистика выступает как одна из конкурентных основ России, — уверен профессор Асмолов. — Наша страна может развиваться, если смысловым стержнем сделает гуманитарное мышление, гуманистическое познание. Если мы окажемся в рабстве технократического мышления, то всегда будем проигрывать, всегда будем строить реактивные, запаздывающие программы и технократическими средствами измерять совершенно другие реальности».

Кризис гуманитарных наук, по словам Александра Асмолова, «вещь не новая». «Сегодня это кризис развития, а не деструктивный кризис, — полагает он. — Но всегда есть опасность повторить Салтыкова: “Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки”».

«Люди свое время всегда воспринимают как последнее, как кризисное», — заметила в связи с этим участвовавшая в конференции декан факультета филологии ВШЭ Елена Пенская. А ординарный профессор ВШЭ Эдуард Днепров, профессор Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования Евгений Вяземский и заведующий кафедрой истории идей и методологии исторической науки ВШЭ Игорь Данилевский обратили внимание, что главная проблема кроется в «состоянии умов». Несмотря на изменение структуры школьного образования, «менталитет педагогов изменился лишь частично», полагает Евгений Вяземский. Наблюдается диссонанс между традициями российского (читай: советского) школьного образования и современностью. А новый образовательный стандарт многие педагоги не понимают и «не готовы воспринимать как стандарт развития личности». Не способны осознать важность и ценность гуманитарного образования и на уровне правительства, считает Эдуард Днепров.

Это вполне заметно на примере исторического образования, основной задачей которого в школе по-прежнему считается воспитание патриотизма, причем непременно милитаризированного. «У нас история — это бесконечная война, героизация убийства, у нас в жизни всегда есть место «подвигу», — сказал профессор Данилевский. — Мы гордимся военным прошлым, потому что будущего нет. Это не моя формулировка, но она верна. А начинать-то нужно с культурной истории, которая у нас всегда на последнем месте. С ее помощью нужно понять, как совершается исторический выбор».

Игорь Данилевский и Виталий Куренной

«Начинать нужно с себя, — полагает, в свою очередь, заведующий отделением культурологии ВШЭ Виталий Куренной. — Область гуманитарного у нас во многом мнимая, это канава для стока никуда не приложимой советской образованности. Поэтому первоочередная задача — нормализовать в научном смысле эту область, включившись в международный контекст гуманитарного взаимодействия. Нам нужно вернуть гимназию, классическое гуманитарное образование».

Профессор Санкт-Петербургского кампуса ВШЭ Елена Казакова рассказала коллегам о том, как развивался нашумевший проект «100 книг по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации, рекомендуемых к самостоятельному прочтению». Предложения присылали из всех российских регионов (делали это местные министерства или департаменты образования). Рабочей группе, отвечавшей за проект, пришлось не только разбирать этот обширный массив информации, включавший несколько тысяч наименований, но и исправлять ошибки коллег, которые путали имена и отчества писателей и приписывали им чужие произведения. В результате на публичное обсуждение были выставлены около 250 книг. С результатами можно ознакомиться на сайте проекта. Елена Казакова отметила несколько фактов: «почти стопроцентное поколенческое расхождение» (старшеклассники отмечали совершенно другие книги, чем их родители) и почти полное игнорирование научной литературы. «Из авторов по истории знают одного — Карамзина, и совсем ничего не знают о книгах по экономике, философии и другим гуманитарным наукам, — отметила Елена Казакова. — Считается, что про это и читать ничего особо не нужно. Вот эту ситуацию нам надо понимать и осмысливать».

«Мы не проходили эпоху Просвещения, — подвел итог дискуссии Лев Любимов. — Если вы заглянете в наши словари и посмотрите, с какими людьми связано Просвещение, то увидите, что во Франции это, понятное дело, энциклопедисты, в Англии — Локк, а в России это, оказывается, Писарев и Чернышевский. Понимаете, где мы сегодня находимся? Нам нужно войти в эпоху Просвещения».

 

Высадка на новые плацдармы

Вторая сессия дня была посвящена перспективам развития экономического, социологического и политологического образования, но уже в высшей школе. О социологии говорил первый проректор ВШЭ Вадим Радаев, напомнивший, что первые социологические факультеты стали создаваться в российских вузах только в самом конце 1980-х годов. «Притом важно происхождение этих факультетов, — уточнил Вадим Радаев. — Можно обобщить следующим образом: там, где факультеты возникали на базе философских факультетов и отделений научного коммунизма, там дела с социологией по сей день обстоят печально. Там, где «отпочкование» происходило от экономических факультетов, дела обстоят лучше».

Социологическое образование в вузах количественно (например, по числу студентов) хоть и уступает экономическому, но остается весьма «маркетабельным», то есть его, особенно в регионах, вузы рассматривают как способ заработка. Прием в государственные вузы растет быстрее, чем выпуск, а доля студентов на бюджетных местах снижается. Наблюдается и дезориентация самих студентов: поступая на социологические факультеты, многие из них не понимают, куда идут (социология в школах не преподается) и где потом будут работать. Можно отметить и такой парадокс: с трудоустройством выпускников-социологов проблем, как правило, не возникает, вот только работодатели, размещая вакансии, предпочитают заменять слово «социология» на другие, например, «маркетинг», «PR» или «GR».

Содержание образовательных программ по социологии Вадим Радаев определил как «сочетание теории-лайт и методов-лайт». Но ситуация будет ухудшаться, предупреждает он. «И связано это не с новым ФГОС по социологии, а со стандартами по другим направлениям, — объясняет первый проректор ВШЭ. — В результате введения этих стандартов социология перестала быть обязательным предметом на множестве направлений, и это будет использоваться и уже используется там, где социология не является профильной, для замещения ее другими дисциплинами».

На ситуацию могло бы повлиять социологическое сообщество, но оно, по словам Вадима Радаева, раздроблено не только на национальном, но и на локальном уровне. Что же удалось сделать самой Вышке? «Создать очень сильный профессиональный состав — мы неоспоримые лидеры в этой дисциплине, — считает Вадим Радаев. — Но нам нужно усиливать преподавание теории и методов, а также выстраивать связки между ними, между исследованиями, а также и разного рода аналитикой. Вторая задача связана с интернационализацией наших исследований и образовательных программ. Мы многое делаем, но находимся только в начале этого пути».

Владимир Автономов

Об экономическом образовании на круглом столе говорили ректор Российской экономической школы (ей в 2012 году также исполнилось 20 лет) Сергей Гуриев* и научный руководитель факультета экономики ВШЭ Владимир Автономов. «Почему экономика нужна? — поинтересовался у коллег Сергей Гуриев*. — С одной стороны, это количественная наука, и современная экономика немыслима без теории и статистических методов анализа данных. Чем дальше, тем более продвинутыми становятся эти методы и тем больше данных у нас появляется. С другой стороны, экономика — общественная наука, и очень трудно проводить экономические исследования, не учитывая институционального контекста. Поэтому нужны такие экономисты, которые знают современное состояние мировой науки, но в то же время понимают, какой институциональный контекст существует в конкретной стране».

Российская экономика, на взгляд Сергея Гуриева*, по своему качеству «обогнала» другие общественные науки в нашей стране. При этом бороться за лидирующие позиции в мире она не готова, что вполне естественно. Безусловными мировыми лидерами остаются американские экономисты, и именно американская образовательная модель привлекает лучших студентов — в США они приезжают на программы PhD, затем возвращаются, и уже на основе полученного там опыта пытаются организовать подобные программы в своих странах. Положение в России осложняется отсутствием практики международного рекрутинга кадров. На серьезном уровне этим занимаются только в ВШЭ, РЭШ и еще нескольких вузах — «критической массы» преподавателей и исследователей мирового класса пока нет.

Рыночная привлекательность экономического образования в России, с одной стороны, позволила привлечь ресурсы на его развитие. Но с другой — привела к «фантастическому уровню нечестности и плагиата». «В экономику идут те, кто хочет получить ученую степень, — констатирует Сергей Гуриев*. — Как все разбираются в футболе и политике, так все, кажется, разбираются и в экономике. В результате степени доктора и кандидата экономических наук девальвированы. Вот почему так важно внедрить четкие критерии научной работы».

Владимир Автономов, назвав себя человеком, «увлеченным историей», свое выступление сделал ретроспективным, рассказав о том, как создавались ВШЭ и РЭШ. «Двадцать лет назад то, что у нас называлось экономическим образованием, таковым не являлось», — заметил он. ВШЭ и РЭШ, сотрудничая и взаимодействуя, избрали два разных пути развития. РЭШ действовала независимо от российского государства, а Вышка — через него. На этом пути Вышке пришлось «собирать все, что можно», начиная с преподавателей. Слияние разных традиций создало в университете «обстановку цветущей сложности». Принципиально важным было сотрудничество с европейскими университетами, куда преподаватели ВШЭ еще до начала первого учебного года отправлялись на стажировки. Особого упоминания заслуживает история Международного института экономики и финансов, его создание Владимир Автономов назвал «удачной попыткой пересаживания британской академической культуры на каменистую российскую почву».

Многое сделано, но еще больше сделать предстоит. Вышка, по словам Владимира Автономова, «старается не отрываться от среды, а подтягивать ее за собой», посылает сигналы обществу и стремится объяснить, что такое экономика и как ей нужно учить. «Говорят, Вышке под боком у правительства легко живется, но это не так, — заметил профессор Автономов. — Очень многое нам приходилось делать впервые, высаживаться на неподготовленные плацдармы. Возьмем ту же аспирантуру и PhD. Нет у нас пока для этого тех возможностей, что в ведущих зарубежных университетах. Но мы высадились, «окопались», готовим каждый год несколько человек и ждем подхода основных сил. Другого-то выхода нет. По-другому ничего не добьешься».

Мария Юдкевич, Леонид Гохберг и Андрей Яковлев

Декан факультета прикладной политологии ВШЭ Андрей Мельвиль представил свой «анамнез» политологического образования в России. Анамнез включал четыре «непопулярных», по его словам, тезиса — отсутствие традиций, явную смену поколений, сопровождающуюся исчерпанием ресурса самоучек, нехватку научных результатов мирового уровня при экстенсивном развитии последних лет, возникновение этих результатов «только там, где все начиналось с нуля».

Политологическое образование в России, как считает декан, являет собой «плоский ландшафт». В лучшем случае шло накопление эмпирического знания, в худшем — дело ограничивалось «ценностными описаниями». Не добавляют оптимизма и вечные споры о пределах научности политологии, а также раскол, наблюдающийся в российском политологическом сообществе. Но на «равнине» видны и «пригорки» — области исследований, в которых могут быть достигнуты международно-значимые результаты. Андрей Мельвиль выделил некоторые из них: политическую регионалистику (особенно использующую статистические методы), электоральные исследования и исследования политических институтов, компаративистику. «А вот политэкономия у нас развивается вне политологии, что печально», — добавил декан.

Возглавляемый им факультет, по словам Андрея Мельвиля, отличается «ан фас» наличием множества «узнаваемых лиц», а в «профиль» — сильными прикладными исследованиями. Кого же готовит факультет? «У нас два основных профиля — политическое управление и политический анализ, неравномерно распределенные среди студентов, — сказал декан. — Политический чиновник — это профессия, необходимая при всех режимах, что бы ни происходило с объемом политического пространства. Что касается аналитиков, то здесь важнейшее условие — развитие методологической культуры исследований. На мой вкус, это главная проблема, обязательно будем ее решать».

На третьем кругом столе, завершавшем первый день конференции, речь шла о системе проведения научных исследований и стимулирования исследовательской деятельности, сложившейся в ВШЭ. Так, проректор Мария Юдкевич рассказала об академических инструментах, действующих в университете, в частности, об академических надбавках, которые стали частью эффективного контракта с сотрудниками Вышки, и о международных лабораториях, деятельность которых нацелена на достижений новых точек прорыва. Первый проректор ВШЭ Леонид Гохберг подробно остановился на организации прикладных исследований (ВШЭ стремится диверсифицировать круг заказчиков своих работ) и создании инновационного и предпринимательского пояса вокруг университета, большую роль в котором играет Бизнес-инкубатор ВШЭ. Кстати, возглавляемый Леонидом Гохбергом Институт статистических исследований и экономики знаний, один из лидеров по объему прикладных работ в университете, в 2012 году также отмечает свой юбилей, но 10-летний. Наконец, директор Института анализа предприятий и рынков ВШЭ Андрей Яковлев на примере своего подразделения рассказал, как формируются и реализуются исследовательские проекты и с какими трудностями из-за разных «горизонтов планирования» российские исследователи могут сталкиваться при выходе на международное сотрудничество.

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука

*Сергей Гуриев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.